Читать интересную книгу Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами] - Тони Хоукс

Поток клиентов принес меня к одноэтажной кособокой постройке, я поднял взгляд и увидел над стеклянными окошками цифры 40–44. Ага! Касса номер сорок здесь. Мудрые компетентные органы, очевидно, считали, что продажа билетов в случайных местах сделает жизнь путешественника гораздо интереснее, чем если продавать все в каком-нибудь привычном месте, вроде автовокзала.

Я встал в очередь, смирившись с неизбежным отсутствием уважения к себе со стороны местных жителей, и всего через двадцать минут уже общался с женщиной, которая не послала меня прочь при одном упоминании Старого Орхея. Она даже немного говорила по-английски и нарисовала примитивную карту, объяснив, что мне придется ехать на двух автобусах, сесть на тот, который идет до Орхея, и там, где дорога поворачивает к Иванче, пересесть на другой. Если я сойду в нужном месте, этот второй автобус доставит меня в пункт назначения. Звучало сложновато, но, несомненно, тот, кто только что успешно нашел сороковую кассу, в состоянии с этим справиться.

Я показал карту, нарисованную кассиршей, водителю, и он издал множество приятных звуков, которые, похоже, означали, что это правильный автобус. Девушка, которая заходила в салон следом за мной, также кивнула в подтверждение. Отлично. Я отправляюсь в путь, и на это ушло чуть больше полутора часов. Все места были заняты, поэтому я прошел в глубь салона, где было достаточно просторно, чтобы стоять. Я облокотился о бортик у запасного колеса, которое находилось под задним окном, и приготовился смотреть на уплывающий вдаль город. Девушка, которая зашла после меня, встала рядом и одарила меня милейшей улыбкой, обнажив несколько ужасно запущенных зубов. Она, вероятно, немного удивилась, увидев иностранца, путешествующего в одиночку на автобусе. Те редкие представители Запада, которые приезжали в эту страну, старались не пользоваться общественным транспортом, так как их предупреждали, что разбитые автобусы почти всегда переполнены, особенно в субботу утром. Хотя все было не так уж плохо – пусть сиденья не досталось, зато вокруг было достаточно свободного пространства, а автобусы я видел и похуже.

Двадцать минут спустя мы все еще стояли на автовокзале, но людей в автобусе стало в два раза больше. Водитель втиснул в автобус безумное количество народа, масса которого теперь расплющивала меня по заднему окну. Пожелай я развернуться, это было физически невозможно. Я оказался в западне. Я хотел выйти, но не мог. Мои причиндалы прижали к запасному колесу, так что в штанах все встопорщилось, и стороннему наблюдателю могло показаться, что он видит перед собой сексуального маньяка. Девушку с запущенными зубами буквально вдавили в меня, но это не помешало ей снова мило мне улыбнуться. Боюсь, я не мог ответить ей тем же. Мне было слегка неудобно. Мое состояние слишком напоминало сексуальный акт с колесом. Причем на людях.

Когда водитель наконец убедился, что автобус полон и что он единственный, кто по-прежнему может позволить себе роскошь пошевелиться, мы отъехали. Поездка была не слишком приятной. (Нечасто езда на колесах, впрочем, бывает приятной.) Через полчаса, как раз тогда, когда чрезвычайное неудобство моего положения начало причинять боль, а трение тела о колесо угрожало расплавить резину, мы остановились в небольшой деревеньке под названием Драсличень, где сошли довольно много пассажиров. Я снова обрел способность дышать и понял, что вспотел. А ведь было начало ноября. Как же страдают местные жители в этих поездках в разгар лета?

Когда мы двинулись дальше по ухабистой дороге, в основном, скучной и ничем не примечательной, я твердо решил отказаться от первоначального плана. И речи нет о том, чтобы выйти из автобуса и сразу же сесть на другой. Я не собирался в здравом уме подписываться на новую пытку. Этот автобус шел в Орхей, не в Старый Орхей, но, насколько я знал, для дневной экскурсии и просто Орхей – неплохой вариант. На карте он выглядел довольно большим городом, в котором должно найтись что-нибудь интересное. Поброжу, пообедаю немногим позже обычного, выпью пива и уеду. Единственным автобусом, на который я был готов сесть, виделся тот, что отвезет меня домой.

Еще один душный и всецело неприятный час пути, на протяжении которого я продолжал ловить улыбки своей шутницы. Похоже, я ей понравился, несмотря на мои интимные отношения с колесом. Очевидно, ревнивой она не была. Надо сказать, девушка довольно симпатичная, по крайней мере когда не улыбалась и не демонстрировала неадекватность молдавской стоматологии. Я, как человек, который всегда первым делом ищет в женщине красивую улыбку, был немного расстроен, оказавшись в стране, где это редкость. Не столь мелочный тип разглядел бы истинную красоту внутри – не смотрел бы на зубы, – но мне успешно промыли мозги лучезарные улыбки актеров западной телерекламы, и я, как ни старался, не мог найти ничего хорошего в том, что видел – то есть в девичьем ротике с испорченными зубами. Нужно над этим поработать, а заодно и над тем, чтобы привести себя в порядок и убедить молдавских футболистов сыграть со мной в теннис.

Автобус притормозил, и девушка постучала меня по плечу.

– Вы… вам тут выходить, – робко сказала она.

Здесь? Я огляделся. Вокруг полно народа, который мог бы здесь выйти, пошутил я про себя.

– Вам выходить, – повторила она. – Сейчас. Тут.

Я все понял. Не зная о том, что я передумал, девушка привлекла мое внимание к развилке дорог, на которой я должен был пересесть на другой автобус.

– Нет, спасибо, – сказал я. – Я решил остаться в автобусе и поехать в Орхей.

Она не поняла и повторила свой совет немного настойчивее. Ничего страшного, через секунду автобус поедет, и этот краткий миг неловкости минует. Собравшись повторить, что у меня новый маршрут, я заметил суету на передней площадке. На передней площадке, выключив мотор и выбравшись из своего закутка, стоял водитель. Он что-то кричал и размахивал руками. Что случилось? Вспыхнула какая-нибудь семейная вражда?

Небольшой скандал начал разрастаться, когда пассажиры поблизости от водителя тоже принялись кричать и жестикулировать. Объект их внимания, похоже, находился где-то рядом со мной, но я не мог понять, кто это. Нетерпеливый водитель полез сквозь толпу, продолжая громко ругаться. Пассажиры, которые поначалу не участвовали в споре, начали переживать, что автобус задерживается, и стали выражать свое недовольство вслух. В итоге все голоса слились в громкий гул. Однако оставалось непонятным, кто вызвал раздражение водителя; правда, учитывая накал страстей, этому парню скоро понадобится предоставить ну очень убедительные аргументы в свою защиту.

И тут произошло кое-что ужасное. Невероятно ужасное. Я вдруг понял, что этот парень – я сам. Это на меня все кричали. Это я задерживал автобус. Я поежился. Для тех, кто никогда не попадал в автобус, битком набитый молдаванами, которые в голос орут на вас, уточняю: именно такой будет ваша реакция, независимо от того, какая на улице температура. Я посмотрел на пассажиров: раскрасневшиеся лица, неистовые взмахи рук, загадочные звуки чужеземной речи. Это уже чересчур. Что происходит? Что я такого сделал? Ответов не было. Мой разум породил одну-единственную мысль, и она повисла у меня перед глазами, точно газетный заголовок.

Боже, мне срочно нужен Юлиан!

Он бы растолковал мне, что тут происходит, и объяснил остальным, что я хороший, я не убивал их президента и не делал ничего, что могло бы их расстроить. Я не виноват! Они не могут со мной так поступить, разве эти люди не знают, что я полностью оплатил членские взносы «Международной амнистии»? Единственной надеждой оставалась моя новоявленная поклонница.

– Что такое? Чего они хотят? – спросил я у нее.

– Чтобы вы вышли. Идите. Туда. Сейчас, – последовал ответ.

– Но почему?

– Потому что отсюда вы едете в Старый Орхей. А мы едем в Орхей. А вы – в Старый Орхей.

И все? Водитель с пассажирами подняли восстание из-за того, что хотели убедиться, что я выхожу там, где собирался? Невероятно, совершенно не сочетается с молдавским характером; до сих пор я наблюдал повсюду лишь одно его проявление – кому какое дело. Однако факт оставался фактом. Я тоже замахал руками.

– Нет, нет! – прокричал я. – Я передумал. Я хочу остаться в автобусе и поехать с вами в Орхей!

Реакция меня потрясла. Автобус мгновенно затих, несмотря на то, что никто, похоже, не понял моих слов. Пассажиры обернулись к водителю. Они явно собирались вести себя, исходя из его реакции. Он на мгновение уставился на меня, а затем указал на дверь и что-то весьма эмоционально произнес. Несколько пассажиров его поддержали. Я оказался в затруднительном положении. Эти люди пытались помочь. Они изо всех сил старались высадить меня там, куда, как и сказал, я хотел попасть. Они задержались на пути ради того, чтобы я не сбился со своего. У меня было всего несколько секунд на раздумье. Автобус стоял слишком долго, водитель наверняка должен продолжить доставку пассажиров до пункта назначения согласно расписанию. Так что, выйти из автобуса и удовлетворить этим водителя и пассажиров? Или упорствовать и продолжать всех расстраивать? Ладно-ладно, это не «Выбор Софи», но очень близко к тому.